Конечно, такое кардинальное изменение отношения к бренному телу и связанное с этим увеличение вариативности похоронных практик приводит к необходимости нового администрирования и управления в этой области. Похоронная сфера, начав отрываться от власти церкви, встает на путь коммодификации.

Похоронное дело в раннее Новое время: герольды, глашатаи и гильдии секстонов

Коммодификация похоронной сферы в раннее Новое время начинается с высших слоев общества. В Англии и Франции еще с конца XV века похороны аристократии переходят из сферы ответственности церкви под надзор специальных комиссий. Эти учреждения следят за исполнением необходимых ритуалов согласно статусу умершего. Например, они отвечают за то, чтобы во время церемонии гости стояли в правильных местах по рангу и чину, чтобы траурные действия выполнялись в строгой последовательности и никем не нарушались. В Англии эти функции берет на себя гильдия специально обученных людей, именуемых геральдистами. Они называются College of Arms или College of Heralds [35] .

Геральдисты назначались британской короной и наделялись полномочиями действовать от имени монарха во всех вопросах, касающихся использования государственных символов, предоставления новых гербов, генеалогических исследований и регистрации новых родословных. Среди основных функций геральдистов значилась организация церемоний с соблюдением всех предписанных традицией правил и обычаев. Именно геральдисты проводили коронации, вели церемонию открытия заседаний палат парламента, обеспечивали правильность ритуала получения титулов и, конечно, занимались свадьбами и похоронами. Например, на королевских похоронах геральдистам отводилось одно из главных мест. Согласно этикету, они занимают место в передней части процессии, где представляют на всеобщее обозрение различные знаки отличия умершего. Как правило, это было рыцарское облачение. Геральдисты несли шлем, шпоры, перчатку, щит, меч и фамильные флаг и герб. Одна из функций геральдистов заключается в чтении полного списка титулов покойного. Эта традиция сохраняется и в наши дни. Например, 9 апреля 2002 года глава геральдической службы Питер Гвинн-Джонс огласил все 437 титулов королевы-матери Елизаветы во время ее похорон в Вестминстерском аббатстве.

Похороны властвующей элиты и тем более монарших особ всегда находились под юрисдикцией специальных государственных учреждений. Поэтому у английской геральдической гильдии существовали аналоги по всей Европе. В Париже, например, это была особая привилегированная корпорация jures-crieurs de corps et de vin — «глашатаи тела и вина» (Harding 2002: 64). Такое соседство мертвого тела и вина в названии может показаться странным, если не знать историю происхождения этого цеха. Дело в том, что данная гильдия отсчитывает свое начало еще с 1415 года, когда в функцию глашатаев входило озвучивание на городской площади (которая, как мы помним, часто совпадала с пространством городского кладбища) различных важных государственных новостей. Например, это могли быть указы городского главы, судебные решения, известия о смерти человека и в том числе сообщения об актуальной стоимости вина. Они выполняли функцию публичного рупора, официального представителя монаршей власти. По сути, это были те же самые геральдисты [36] . Глашатаи тела и вина находились под протекторатом гильдии всех купцов, объединявшей парижских торговцев, и подчинялись муниципальным властям. С начала XVI века услугами геральдистов и глашатаев могли воспользоваться не только особы, приближенные к королевской семье, но и состоятельные горожане, число которых в это время увеличивается. В своем стремлении быть похожими на аристократию все больше богатых людей стало обращаться к элитарным корпорациям для организации похорон.

Первая коммерческая похоронная церемония, организованная jures-crieurs, прошла 15 ноября 1563 года, когда 16 глашатаев были наняты вдовой Жана Ласклопьера, чтобы держать его фамильный герб и доспехи, оглашать его титулы и заслуги и призывать молиться за упокой его души. Дальше, согласно контракту, они должны были сопроводить тело покойного от городской ратуши, где проходило прощание, до храма и места погребения [37] . Известно, что jures-crieurs регулярно нанимались городскими властями для сопровождения и обеспечения похорон местной аристократии. За свои услуги в 1634 году глашатаи брали по 4 ливра на брата. Во всей Европе глашатаи оповещали о похоронах. В Шотландии они ходили по улицам и зачитывали такое сообщение: «Возлюбленные братья и сестры, я приношу вам известие, что наш покойный друг покинул этот мир по милости Всемогущего Бога. Его звали Вилли Вудкок, он был третьим сыном Джимми Вудкока, обувного мастера. Я прошу вас пойти на его похороны в четверг в два часа дня» (Raeburn 2016: 36–51).

С развитием грамотности и возможностей печати функцию приглашения на похороны вместо глашатаев стали выполнять скорбные письма. По крайней мере, уже в середине XVII века около 4000 из 17000 похорон в год в Париже сопровождались подобными приглашениями (Harding 2002: 82). Похоже, что похоронное приглашение как специальная форма письма появилось в XVII веке и функционировало в основном как входной билет по причине ограниченного количества сидячих мест в церкви и порций на похоронном обеде. Среди самых ранних печатных скорбных карточек были такие, в которых значилась фраза «… и принесите этот билет с собой». Особо важным гостям часто присваивался номер в билете, чтобы обозначить их положение в похоронной процессии. Но изменение концепции семьи, о которой я уже упоминал выше, и смена похоронно-поминальной парадигмы с отмаливания усопшей души на биографический нарратив привели к тому, что необходимость оповещения большого количества людей о смерти попросту отпала. Похороны все больше приобретали черты ограниченной семейной церемонии, и такое приглашение стало важным знаком близости приглашенного к семье покойного.

Из-за снижения значимости их основной функции — приглашения на похороны — глашатаи начали исполнять и другие услуги по организации похоронной церемонии. В число их обязанностей стал входить поиск необходимых для траурных церемоний предметов и аксессуаров, например, одежды, гроба и т. д. В это же время похоронные глашатаи получают собственную униформу и отличительные знаки: длинную мантию с черепами, колокол, широкополую шляпу. Таким образом, глашатаи становятся первыми секулярными представителями похоронного ремесла, которые начинают составлять серьезную конкуренцию секстонам. При этом организация траурной церемонии начала вбирать в себя не только посреднические услуги по поиску нужных атрибутов, по и работу особого человека, ответственного за правильную последовательность всех действий. Фактически глашатай становится прообразом современного церемониймейстера.

Конечно, похороны представителей среднего класса в это время организовывали не герольды и глашатаи: даже весьма обеспеченным горожанам это было не по карману. Геральдические похороны английских герцогов могли доходить по стоимости до нескольких тысяч фунтов. Например, в 1683 году похороны лорда Джона Идлтона обошлись более чем в 1000 фунтов. Похороны Исаака Ньютона в 1735 году обошлись почти в 1200 фунтов, из которых 500 фунтов стоило его надгробие (Jupp and Howarth 1997: 15). В стоимость подобных геральдических похорон всегда входила плата самим геральдистам и их ассистентам, покупка траурных облачений, прокат катафалка и накидок для лошадей [38] и все возможные атрибуты власти: ручники, гербы, фамильные доспехи и т. д., которые также изготавливались на заказ.